|
|
 |
 |
 |
 |
 |
 |
 |
КРУГИ НА ВОДЕ
С разлукой любовь уходит,
От частых встреч уходит,
От злобной болтовни людей уходит
И просто так уходит.
Хара, Саттасаи, 81.
Ты во мне, как на камне выбита,
Эпитафией, чьей-то милостью.
Буду помнить - такой, как выпита -
Много - тайной и чуть - наивностью.
Мне тебя не разгадать -
Это то, что надо.
Мне тебя не увидать
Молниями взгляда.
Мне с тобою не сойтись,
Не потрогать локон.
Мне с тобою не пройтись
Под глазами окон.
Мне с тобою не играть
На подмостках сцены.
Мне тебя все время ждать,
Друг ты мой бесценный.
Ни разлук, ни встреч, ни болтовни, -
А любовь ушла - и мы не вместе.
Просто так ушла - и вот одни -
Ни досады, ни хулы, ни мести.
Пустота... И каждый новый день
Обдает нас холодом рассудка,
А любовь - святая наша тень -
Бродит неприкаянно - ей жутко.
Бродит ночью темной, белым днем.
Жутко быть холодной, бестелесной.
Ей бы вспыхнуть чувственным огнем,
Содрогнуться б ей от вести лестной...
Год за годом каждый божий день
Роемся в обыденного хламе, -
А некогда святая наша тень
Поселилась просто в чьем-то храме.
Старый дом. Нетопленная печка.
Ты стоишь, закутавшись в платок.
На стене играет тенью свечка.
За спиной - осенний холодок.
Я пришел - и вспомнилось, как прежде -
Старый дом, нетопленная печь,
Но не холод, а тепло надежды
И признаний сбивчивая речь.
Я вернулся - ты совсем другая,
Но в дрожащем пламени свечи
Я черты родные различаю,
И в молчаньи голос твой звучит.
В холоде твоем - тепло надежды,
Я его ладонями ловлю.
А глаза твои, - как были прежде -
Искорки желания - люблю!...
Старый дом. Нетопленная печка.
Тронут сердцем долгий холодок.
Отчего-то плачет воском свечка
И неслышно падает платок.
Мы снова вместе - через столько лет...
Желания и чувства поневоле
Твои глаза в морщинок ореоле
Вновь излучают - через столько лет...
Опять в улыбке сонная печаль
Окутана таинствами святыми,
Туманными и ясными таким,
Как девственная утренняя даль.
Опять в дыханьи зреющая страсть,
Предгрозовое смутное волненье,
Затишье и немое дуновенье,
Готовое дождем любви упасть.
Опять в объятьях тысячами свеч -
Твое тепло забытое, родное,
Дыхание неслышное, живое,
Немыслимая шепотная речь...
Познала ты предательство и ложь.
Молчанием покоя не нарушу.
В губах твоих отчаяния дрожь,
Слезами открывающая душу...
Мы снова вместе - через столько лет...
Желания и чувства поневоле
Твои глаза в морщинок ореоле
Вновь пробуждают - через столько лет...
Кричит “отправленье” ворона,
На сучьях в гнезде гомозясь.
Мой поезд от кладбищ перрона
Уходит, с тобой разойдясь.
Лишь сонная чуткая зелень
Выходит меня провожать.
Мельканьем ограды отмерен
Ей путь по перрону бежать.
Край неба кровавой повязкой
Закат второпях обмотал.
Стемнело, - а в полночи вязкой
Отчаянья гром грохотал.
И капель светящихся роем
Застыла холодная жуть,
Наивным дождливым покоем
Пытаясь меня обмануть.
Разметив столбами движенья
Оконную нить проводов, -
Сомненья до боли, до жженья
Пульсируют в недрах висков.
Исчезли и тени сомнений
В небес голубой полынье.
Таинствами прошлых мгновений
Горю в нетерпенья огне.
Но поздно - твой поезд уходит
В иную какую-то даль.
Гудками протяжно исходит,
Тебя провожая, печаль.
Кричит “отправленье” ворона,
На сучьях в гнезде гомозясь.
Твой поезд от кладбищ перрона
Уходит, со мной разойдясь.
Твоя судьба в мою вплелась, -
Но вдруг отчаянья метелью
По нам с тобою пронеслась
Друг друга страшная потеря.
Морозным инеем тоски
Покрылись утренние окна.
Сквозь серебристые мазки
Внезапно музыка умолкла.
Потух растерянно рассвет,
Тревоги холодом пахнуло,
И ожиданье смутных бед
В сугробы небо затянуло.
А в жуткой пляске за стеной
Трещит огонь в печи усталый.
Вдруг, - заглушив метели вой,
Ты что-то тихое сказала.
И все вокруг приобрело
Ту поразительную ясность, -
В которой и добро и зло
Таят смертельную опасность.
А наше прошлое с тобой -
Пусть чья-то странная затея.
В нем умещается порой -
Друг друга страшная потеря.
В безумной мути -
Безумные страсти.
И вдруг - на распутье -
Безумное - Здрасте!
С безумным взглядом,
Безумно сложена,
Стояла рядом -
Безумно сложная.
В безумной мути -
Безумные страсти.
Чем черт не шутит -
Отвечу - Здрасте!
Нет в глазах твоих капли покоя
Страсти волнами бьют через край
И уносят во что-то такое -
Из нетронутых холодом тайн.
На пушистых как хвоя ресницах
Дремлет легкой снежинкой печаль.
Нам с тобой в голубых колесницах
Мчаться лишь в одиночества даль.
Не томиться разгадкой друг друга,
Не искать затерявшихся встреч -
В нас невольная замкнутость круга
Одиночество будет беречь.
Ты ушла... Только голос твой теплится
В неостывшей еще тишине,
Да забытое круглое зеркальце -
С отраженьем твоим - на стене.
Ты ушла на минуту - и в вечность,
Не обидев меня, не простив.
Ты ушла за порог - в бесконечность,
Пелену за собой опустив.
Ты ушла, но в отчаянном крике
Губ израненных, - твой поцелуй
Пробивает зеркальные блики.
Что мучительней, - тем и волнуй.
Ты ушла... Только голос твой теплится
В неостывшей еще тишине,
Да забытое круглое зеркальце -
С отраженьем твоим - на стене.
Колдовали тело, руки
Еле слышно надо мной
И таинственные звуки -
Хрипловатый и грудной.
Колдовским телодвиженьям -
Ни начала, ни конца.
Волшебства отображеньем
Стали черточки лица.
Глаз мучительная радость.
Стоном рот полуоткрыт.
Это тайное подкралось -
То, в чем пламень был сокрыт.
Обессилено упали
Тело, руки на меня.
И уже не колдовали -
Вмиг лишенные огня...
Колдовали снова руки,
Снова тело надо мной
И таинственные звуки -
Хрипловатый и грудной.
Золотистый пушок на спине
Застит дымкою бледную кожу.
Тень баюкал сквозняк на стене
Восковой догоравшею дрожью.
Руки шепчут о чем-то во сне.
Догорела свеча, догорела...
Пусто в комнате. Пусто - Вас нет -
Лишь озноб онемевшего тела.
Белизною тела долгого
Фея вспыхнула в ночи.
Над прохладой луга волглого -
Руки, будто две свечи.
Мерный шепот плеса лунного
Ткет предутренний дурман,
А к изгибам тела юного
Нежно ластится туман.
И лениво гладит волосы
Задремавший ветерок,
А луны косые полосы
Зарываются у ног...
Побелела зелень волглая
В растворившейся ночи.
Потушили тело долгое
Солнца редкие лучи.
В полночь - гром над головою.
Свод расколот пополам.
Вспыхнув молнией кривою,
Стрелы бьют по куполам.
Вслед за частыми громами -
Ливень после тишины.
Ярких вспышек огоньками
Дерева обнажены...
С листьев каплет влажный шорох -
След ушедшего дождя.
Ароматов свежих ворох
Он оставил, уходя.
Утро редкими лучами
Будит неба вышину.
Над потухшими свечами -
Струйки дыма в тишину.
В это время кто-то входит, -
Успокоенность мою
В неприкаянность уводит.
Ну а кто? - Не узнаю.
Фонарями сырыми алели
Лишь рябины в тот утренний час.
Вы ступали по мокрой аллее,
Дождь загадочен был и не част.
Влажных веток неслышные звуки
В тишине угадать удалось.
Вы, подняв обнаженные руки,
Запрокинули роскошь волос...
Вы мне посланы, разве что небом,
Очертя неизвестности круг,
Чтобы с первым попавшимся снегом
Раствориться за окнами вдруг.
Ты в таинственно бледном наряде,
Обнаженная полной луной,
С нескрываемой страстью во взгляде -
Мне представилась феей ночной.
В ослепительно бледном убранстве
Тихой комнаты лунная жуть.
В неизменном веками пространстве
Так изменчив твой сказочный путь.
Входишь ты дуновением ветра
В растворенное кем-то окно
В одеяньи из лунного света -
Все в тебе неземно... неземно...
Чуть забрезжит - рабою рассвета,
По следам уходящей луны,
Ты крадешься монашкой одета,
Обходя облаков валуны.
А в рассвете совсем растворишься -
Небу алую тайну вернуть.
До заката с грехом затаишься,
Чтоб продолжить таинственный путь.
Раскосы глаз, откосы плеч,
Овал лица, изгибы шеи.
Невыразимо чудной феи -
Грудная шепотная речь.
Настоем легким в волосах
Таятся луговые травы.
Сосков - нежнейшие оправы,
Желанье в голубых глазах.
Груди высокой белизна,
Пупочной впадинки - виденье,
Под нею - лонное цветенье
И гладких бедер крутизна.
Не исчезай! Не исчезай!
Будь откровеньем вечным, тайным,
Волшебным, тихим - не случайным.
Не исчезай... Не исчезай...
Помню прелесть искушенья -
В дебрях спутавшихся чувств -
Тел небесное движенье
И несвязный шепот уст.
Еле слышное дыханье,
Рук ласкающий полет -
И опять, опять желанье
Робкой поступью идет.
Накатившейся лавиной
Чувств небесных и земных -
Застаю тебя невинной -
Тайной тайною святых...
Ночь, очнувшаяся утром,
Увела тебя с собой.
Я - в неведении смутном -
Что с полуночи рабой?
Где ее дневное царство?
Кто хозяин, властелин?
Мнится - кто-то ей коварство
Нежно рядом постелил.
Мне в неведении жутком
Оставаться, - вот беда, -
Потому что этим утром
Ты исчезла навсегда...
Я ни я. - Ты все. Подумай, просто ли?
Так живу, зажатый между строк.
Лишь порою, - хватит, поюродствовали -
Рву с досады за листком листок.
Я ни я. - Ты все. И годы плаваний
Обласкали столько берегов,
Проводили столько всяких гаваней,
Повидали столько городов.
Я ни я. - Ты все. Где алый парус твой? -
Я шепчу, и Тихий океан
Отвечает тихо бурей яростной
Из каких-то огненных Гвиан.
Я ни я. - Ты все. За штормом каменным
В жуткой пляске серых вод и скал
Вспыхнул парус твой виденьем пламенным -
Наконец-то призрак отыскал.
Я ни я. - Ты все. В круженьи адовом
Ты смогла ответить лишь огнем.
Сквозь туман мерцает - Буду рада вам,
Но на берег так и не шагнем.
Я ни я. - Ты все. Подумай, просто ли?
Так живу, зажатый между строк.
А порою, - хватит, поюродствовали -
Рву с досады за листом листок.
Все уместилось в тоненькой тетради,
Все уместилось в нескольких стихах.
Теперь уж поздно, - да чего и ради
Мне каяться в каких-то там грехах.
Теперь уж поздно - пропасть поднебесья
Давно раскрылась звездами в ночи.
И на Земле давно уже не весь я,
А ты свое - по-своему влачи...
Теперь уж поздно - в жухлости кленовой
Листает ветер обгоревший том,
А осень - постоялицею новой -
Все носит воду мелким решетом.
Теперь уж поздно - выпавшие строфы
Осеннею листвой не занести,
И юности святые катастрофы
Метелью лет никак не замести...
Все уместилось в тоненькой тетради,
Все уместилось в нескольких стихах.
Теперь уж поздно, - да чего и ради
Нам каяться в каких-то там грехах.
Что впереди? - Невесело. - Не так ли?
Играет тихо музыка потерь.
В затеянном без времени спектакле
Мы не актеры - зрители теперь.
Глядим себя с прокуренной галерки.
Фальшивим роли. - Господи, прости.
И только тщетный шепот из суфлерки
Пытается ненужное спасти.
Что впереди? - Невесело. - Не так ли?
Играет тихо музыка потерь.
В затеянном без времени спектакле
Обходимся без зрителей теперь.
Где ты носишься? Жутким ознобом
Мне твой запах покоя не даст.
И глазам твоим - в осень кленовым,
Примелькавшись, - я стану не част.
И намаявшись в жутком круженьи
Нескончаемых “надо” и “пусть”,
Захочу у тебя в окруженьи
Растопить надоевшую грусть.
Но ты носишься ветреным чертом
Вечерами в чужое тепло.
А под утро, - раскаявшись в чем-то, -
Видишь - сколько воды утекло.
Ты играешь со мной в неизбежность, -
Неизбежно моей становясь.
Поздней осенью, впавшая в снежность -
Занавесила черную грязь.
И утихнув недвижно метелью,
Стала вечно чужая - моей.
Лишь ознобом над белой постелью
Давит прошлое ношей своей.
Ты теперь чужая чья-то,
Чья-то легкая рука
(В этом ты не виновата)
Удивительно легка.
Тушь размазана слезами,
В подбородке - только дрожь.
Пересохшими губами
Ты шептала чью-то ложь.
Как любовь не получилась,
Как похожи - я и ты,
Как не вовремя случилось
Столько всякой маеты.
Будто к лучшему, что стало,
Время лекарь и судья.
Как трагически устала
Ты. сама себя судя.
Сигаретною затяжкой,
Унимая слезы, дрожь...
Называла жизнь пустяшкой
И опять шептала ложь.
Ты совсем чужая чья-то,
Чья-то легкая рука
(В этом ты не виновата)
Оказалась нелегка.
Без того негромкий шепот
Отчего-то - вовсе стих.
Видно просто горький опыт
Входит, плечи опустив.
Ты навеки - моя затворница.
Я - темница твоя и печаль.
Заалела рябиновая звонница
За окошком, совсем невзначай.
Я в страданьях твоих - волшебник.
Редко добрый - и часто злой.
А в желаньях твоих - отшельник.
Сложный до нельзя - и простой.
Молодые творенья осени
Тихо падают в жухлость трав.
В жидком солнце, в небесной просини
Тихо тонет мой прежний нрав.
Тонет он - на меня похожий.
Осень - нового вовсе мчит.
Тихо каплями дождь-прохожий
За тобою в окно стучит.
Распахнул я окно - и ласками -
Из темницы тебя на свет.
Что теперь оказалось сказками
Было раньше - нелепый бред.
Под осенним сутулым небом,
Нагулявшись по горло, всласть
(Боже мой!.. Кто с тобою не был?)
Ты решила в былое впасть.
Снова хочешь - моей затворницей.
Белый свет - говоришь - не мил.
За окошком рябиновой звонницей
Ветер осени отзвонил.
Ты не просишь, - а мне и не надо
О любви небылицы плести.
В зябкой сырости старого сада
Эхом тонет пустое - “Прости”.
Губы в клятвенно теплом обмане
Полушепотом - Милый- твердят,
А глаза, - в полупьяном дурмане, -
Ни во что ошалело глядят.
Неприкаянно мечутся руки.
Так и быть - упадите на грудь!
Мне всегда не хватало разлуки, -
Чтобы прямо в тебя заглянуть.
Будь что будет, - с застывшего стронусь,
Поцелуем кольну наугад.
Будь что будет, - но все-таки вторгнусь
Прямо в душу, - а в ней листопад.
В ней осенняя искренность мира,
В ней осенняя чуткая грусть,
В ней осенние краски и лира,
Наши судьбы с тобой - наизусть.
Ты не просишь, - а мне и не надо
О любви небылицы плести.
В зябкой сырости старого сада
Утонуло - пустое -”Прости”.
Ты смеешься, будто вправду
Наше прошлое смешно.
Видно просто нету сладу
С тем, что было и ушло.
С тем, что счастьем показалось
И таинственной судьбой,
С тем, что дальше оказалось
Нашей выдумкой простой.
Нашей выдумкой устроен
Мир желаний и обид,
До того потусторонен, -
Что собою и побит.
Мир усыпанный стихами,
Мир бессонницы и снов,
Мир безгрешный и с грехами,
Как ни странно, - был таков.
А теперь всего лишь прозу
Каждый слушать обречен.
И, приняв с улыбкой позу,
Поневоле обручен.
Ты смеешься, будто вправду
Наше прошлое смешно.
Это просто нету сладу
С тем, что было и ушло.
Не разводи слезами краски
И не губи мои полотна,
Обманом тронутые маски -
Не надевай притворно плотно.
Не разводи слезами жалость,
Ведь яд разбавленный - мученье.
Не оставляй надежды малость -
Приемлю только отлученье.
Не разводи слезами милость,
Не оставляй холопью волю.
Что божеством когда-то мнилось -
С иконы хохотало вволю...
Ты залила слезами краски,
Изодрала мои полотна.
Однажды сорванные маски -
Не надевай притворно плотно.
Вновь с опухшими глазами,
Будто школьница сидишь.
И опять сдаешь экзамен -
Слезы, всхлипы... и молчишь.
Тихо ежась в ворот кофты,
Силясь путное сказать,
Пару слов “без дураков” ты
Не сумела и связать.
По крупицам детский лепет
Собран все же в монолог.
Он, по-твоему, вход залепит
Из романа в эпилог.
“Жизнь, - как полосы на зебре.
В их мелькании пропасть
Не мудрено, да и в дебри,
Не плутая, - не попасть”.
На лице смогла улыбка
Лишь морщинки нанизать.
Понимаешь, - слишком зыбко
То, что силилась сказать.
Все былое исчерпалось,
Огонек надежд померк.
Все былое исчеркалось
Поперек и снизу вверх.
Ты с опухшими глазами,
Будто школьница сидишь.
И не сдавшею экзамен -
Молча в прошлое глядишь.
Уходи и не настырничай -
Стало холодно вдвоем.
Вижу все - ко мне остыла чай,
Не нуждаюсь я в твоем...
Стала ярче и фальшивее.
С лаской приторной придешь.
На душе еще паршивее,
Про любовь когда плетешь.
Не ищи во мне участия,
Коль остыла, - так скажи.
Потоптались мы у счастия, -
Нынче топчемся у лжи.
Хватит. - Все к тебе заказано.
Ни тропиночки назад.
Сказок столько нарассказано -
Никаких Шахерезад!
Тяжело и вправду муторно. -
Не смогу ведь без тебя.
Объясняешь что-то путано,
Локон черный теребя.
Губы близко. Шепот. Дивное -
“Глупый, милый, - я твоя...”
Таем оба, - что-то гиблое
Поцелуями творя.
Похороны любви
Помню глаз твоих одурь ласковую,
Влажный шепот твой в полусне,
И тихую музыку Джеймса Ласта,
Свечой дрожащею на стене.
Хоронят любовь! Хоронят любовь!
Копают лопатой души,
Вгрызаясь в сердце, и в плоть, и в кровь,
В тебя и в меня. - Слушай...
Святая преданность - рабство вечное
Тоски кочующей. Любовь ли это?
Да. Я любил тебя утром, вечером,
И днем, и ночью - и не поэтом.
Хоронят любовь! Хоронят любовь!
Вчера еще так прекрасную!
Хочется крикнуть, но вновь и вновь
Боль не дает. - Напрасно все...
Сосуды жизни тобой наполнены,
Дыханье теплится сквозь поцелуй,
И в полумраке - той ночью долгою -
Нам кто-то свечкою подмигнул.
Хоронят любовь! Хоронят любовь!
Надсадным душевным криком -
Простое сплетение старых слов -
Наивных в чем-то и очень тихих...
Горим желанием в омут броситься.
Раба-медлительность в царстве чувств,
Но страшной тенью по стенке носится
Коса возмездия... И я боюсь...
Хоронят любовь. Хоронят любовь.
Направо-налево ласки...
Беззвучно капает воском кровь
Под тихую музыку Джеймса Ласта...
Я тобою изваянный, -
В этом мне повезло.
Я тобою измаенный -
Сатанело и зло.
Я тобою избавленный -
От извечности проз.
Я тобою избалованный -
И лирически прост.
Я тобою изъезженный, -
Весь в ухабах и крив.
Я тобою изнеженный -
И по-детски игрив.
Я тобою исхоженный, -
Нет живого следа.
Я тобою низложенный -
Навсегда, навсегда.
Я тобою покинутый, -
Неподвластно уму.
Я тобою подкинутый -
Неизвестно кому.
Я тобою изваянный, -
В этом мне повезло.
Погибаю измаенный,
Сатанело и зло.
Я тобою избавленный
От извечности проз.
Погибаю раздавленный
Горькой лирикой слез.
Хочу уйти, хочу уйти -
Не уговаривай остаться.
На непутевом моем пути -
Ты не первая - с кем расставаться.
От свиданий с тобой - устал.
Все равно - путь любви короток.
Видно в жизни совсем отстал
У последнего поворота.
Станет мне без тебя трудней,
Но с тобою - не легче было.
Лишь хочу, чтоб в лавине дней -
Ты себя во мне сохранила.
И это не так,
То тоже не эдак.
Последний пятак
Отдам напоследок.
Не пятясь - уйду,
Не прячась - уеду.
Тихонько пойду
По старому следу.
Зайду на часок -
Тебя не застану.
Записку в висок -
И медленно кану...
Теперь навсегда -
Ни звука, ни буквы.
Все в прошлом - года
Словами набухли.
От первых “люблю”
До последних “устали” -
В себе тереблю
Немыми устами.
Где просто, - а где -
Вовсю непролазно.
Круги на воде
Былого соблазна.
Былого тепла,
Былых откровений,
Чем в пропасть влекла -
Бездонных мгновений.
Путь в самую суть -
Мучительно долог.
В раскрытую суть
Твоих недомолвок,
В раскрытый обман
Твоих откровений,
В раскрытый обман -
Бездонных мгновений...
И это не так,
То тоже не эдак.
Последний пятак
Отдал напоследок.
Не пятясь - ушел.
Не прячась - уехал.
Тихонько прошел
За вехою веху.
Зашел на часок.
На прошлое глянул.
Записку в висок -
И медленно канул...
Перезревшими бросаю
На бумагу строки строф
И в душе не разжигаю,
Как бывало, - сто костров.
Не ищу любви как прежде.
Шепчет голос женских тайн -
“В соблазнительной надежде
Напоследок, повитай.”
Видно встреч случайных холод
Душу выстудить помог.
Незаметно - и не молод,
Не начало, - а итог.
Как страшно стать совсем иным
И полюбить совсем иную. -
Ведь надо стать совсем земным
И полюбить совсем земную.
