ТЫ - ОСТРОВ МОЙ НЕОБИТАЕМЫЙ

 

                                       (история любви)

 

 

                                                                                  Любовь - Вселенная наша.

Любовь, - это как ребенок.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Ты остров мой необитаемый, -

Моя и радость, и тоска.

Ты мой покой не обретаемый -

И пуля - прямо у виска.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Канун любви. - Не разберешь, -

Где нет ее, - а где начало,

И лишь неведения дрожь

На взгляд наш долгий отвечала.

 

Канун любви. - Здесь нет цветов

И нет пока прикосновений,

Но каждый миг уже готов

Открыть эпоху откровений.

 

Канун любви. - С чего начать? -

Теперь здесь правят - неизбежность

И, аж готовая кричать, -

Ничем не тронутая нежность.

 

Канун любви. - Совсем чуть-чуть -

И вдруг замрем, едва коснувшись

Руки друг друга, - где-нибудь,

Вселенной новою проснувшись.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Что ты хочешь? Глаза мои - осень.

Да и сам - закружившийся лист.

Жизнь как карту случайную бросил, -

Оказалось, - чужому и в лист.

 

Что ты хочешь? Твой чувственный ливень

Не исцелит иссохшей души.

Поцелуй твой по-детски наивен -

Ни к чему это все, - потуши!

 

Что ты хочешь? Коня и полцарства

Я ни раз за любовь отдавал,

А теперь - озорное пацанство

(Не обидев, господь раздавал).

 

Что ты хочешь? В душе я мальчишка.

Больно ранишь, - глядишь и проймет.

И на донышке каплей мыслишка -

Может кто-то и осень поймет.

 

Может кто-то в осеннюю заводь

Индивелой души забредет.

В ней в отчаянии пустится плавать -

Неожиданно теплой найдет.

 

Может кто-то в нечаянной страсти,

Разогнав моей осени стынь,

Станет нежными ласками застить

И шептать - Не дай бог, не остынь...

 

Может кто-то, как я одинокий,

Растопив одиночества лед,

Обомлев на пожар синеокий, -

Теплой тайною душу польет.

 

Может кто-то, завидев отчаянность,

В суматохе желаний и лиц,

Разглядит, - не поверив в случайность, -

Затянувшийся осени блиц.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Хочу тебя - никем не познанной.

Хочу тебя - никем не разгаданной.

Хочу тебя - не в тумане розовом.

Хочу тебя - через муки адовы.

 

Хочу тебя - босиком по лужицам.

Хочу - в прилипшем под ливнем платьице.

Хочу назло всем чертям и ужасам.

Хочу тебя. - Все любовью платится.

 

Хочу тебя - власть неруко-творную.

Хочу глаза твои усталые.

Хочу улыбку твою непритворную.

Хочу, - чтобы вся ты моею стала.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Я, увы, не стану ветром -

Уносить свои печали.

Я, увы, не стану снегом -

Заметать твои печали.

Я, увы, не стану светом -

Согревать твои печали.

Стать могу всего лишь небом,

Чтоб вместить твои печали.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Как поразительно красивы

Твои кленовые глаза.

Порой, едва переносима

Их взглядов поздняя гроза.

 

А удивительная ясность

Под черным росчерком бровей -

Неотвратимая опасность

В незащищенности своей.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Ты жрица огня. У ночного костра,

Подняв обнаженные руки,

Сидела как факел, тенями пестра,

Небесные слушая звуки.

 

Недвижно лицо в обрамленьи волос,

Во взгляде - упрямая сила.

Стою у огня, - наконец довелось, -

Ты в жертву меня приносила.

 

Костер. Тишина. Лишь легонький треск.

И вдруг - полночь будто вскипела!

По небу метался звезд дьявольский блеск,

От ветра калитка скрипела.

 

Засовами лязгал проснувшийся гром,

Раскрылись врата преисподней,

И все оказалось под мокрым шатром -

И стало еще безысходней...

 

Потухший костер. Неслышный восход.

Рассветные тени не грубы.

Таинственной ночи фатальный исход -

Счастливые сонные губы.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Что будет до и после, завтра... -

Забудь в ночи.

Поплачь, поплачь же, и в слезах-то -

Себя начни.

 

Шепни, и прошлое, о диво, -

Горою с плеч,

Но из него необходимо -

Себя извлечь.

 

Останови часы ненастья

Своей рукой.

Глоток целебного причастья -

И стань другой.

 

Вернись в забытое, в живое,

В давным-давно...

Ты понимаешь, от чего я?.. -

Темным-темно...

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Воспоминанья - археолог душ.

Вы что ни день, - то лечите, то бьете.

То ласкою, то воплями кликуш

Вы радость с болью потихоньку пьете.

 

Воспоминанья - тонкий аромат.

Обрывки снов - недавних и истлевших,

Вместилище несбывшихся громад

И “мелочей” по-своему болевших.

 

Воспоминанья - дьявольский потоп.

Да и цена всем вместе взятым - грош вам!

Уж думал - все... Спасибо ты, - а то б

До синевы барахтался бы в прошлом.

 

Воспоминанья - ангельская тишь.

И свет, и тень - за все рука хваталась.

Спасибо ты, - как смерч, - а то бы лишь

Худая тень по полночи болталась.

 

Воспоминанья - ты, и ты опять...

Глаза, улыбки, запахи, свиданья...

Спасибо ты, - а то бы ни объять

Мне одному свои воспоминанья.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Высшее искусство “понимать” -

Принимать своей - чужую душу.

Боль свою куда-то подевать,

Обнажив спасительную сушу.

 

Волю дать вниманью и глазам,

Растворив в себе чужие беды.

Улыбнуться высохшим слезам,

Пораженья обратив в победы.

 

Развязать забытые слова,

Отведя неловкое молчанье,

Но в беседе каждая глава

Приближает эпилог - прощанье...

 

Будто выстрел, - шумно стихнет день,

Боль “чужая”, к ночи вопрошая,

Станет неотвязною как тень,

И приходит боль - своя - большая.

 

Никуда ее не подевать.

Боль такая, - что на свете пусто.

Ни к чему кому-то понимать -

Что там стоит высшее искусство.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глаза твои - неземная страсть,

Небесный свет с поволокой.

Ресницы, готовые упасть

В отчаянии одиноком.

 

Глаза твои - неземная грусть,

Загадка, что в пропасть манит.

Необъяснимая радость пусть -

Вдруг болью моею станет.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Рук моих оклад иконный

Бережет твой сонный лик.

Свет луны тропой оконной

Тихо в комнату проник.

 

Тень узорною листвою

Запестрела на стене.

Дай теперь, - хотя не стою, -

Над собою власти мне.

 

Дай одним прикосновеньем

Растопить упругость губ.

Звезды выстроив знаменьем,

Счастлив полночью - и глуп...

 

Ты под утро станешь дрожью,

Ты под утро - станешь грусть.

Ну а я - по бездорожью -

Тихо в прошлое вернусь.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Я твой - и боль твоя - моя.

Жизнь обрывается в примете?

Я твой - и смерть твоя - моя.

Не умирай на этом свете.

 

Я твой - и боль твоя - моя.

Жизнь продолжается в примете.

Я твой - и жизнь моя - твоя.

Ты не умрешь на этом свете.

 

Я твой - и боль моя - твоя.

Жизнь не уместится в примете.

Я твой - и жизнь твоя - моя.

Мы не умрем на этом свете.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Утонули в ладонях плечи,

Утонула в ладонях грудь.

Мне больнее с тобой, - но легче.

Хоть немного еще - побудь...

 

Я не в силах костер объятий

Закидать мишурою слов,

Под глазами клеймом проклятий -

След бессонниц и страшных снов.

 

Над глазами - глаза застыли.

Тихо - прямо в тебя вхожу.

Быть не может... Родная, ты ли?..

Нет, любимый... С ума схожу...

 

Утонули в ладонях плечи.

Утонула в ладонях грудь...

Вместе нам - хоть и больно - легче.

Будь навеки! Навеки будь...

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Пусть будет всякая ерунда,

Пусть будет фейерверк и праздник.

Здесь будешь ты - только вдруг одна,

Там буду я - твой большой проказник.

 

Пусть будет гром - только не для всех,

Пусть будет ливень, - но не для многих.

Здесь будешь ты - мой священный грех,

Там буду я - грех идей убогих.

 

Пусть будет сон - только пусть всерьез,

Пусть будет явь, - но не в самом деле.

Здесь будешь ты - мой святой курьез.

Где буду я? - В этом тихом теле...

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глаза - мой ангельский родник,

Святых мгновений откровенья.

Как вы прекрасны каждый миг -

Когда друг-друга мы творенья.

 

Когда целительным огнем

Горим - и таем понемногу,

Вы незаметно, день за днем

Все лечите мою тревогу.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Любимая, - я в розовом бреду

Ловлю твои невидимые руки.

Я ухожу в неведенье, в беду, -

Где убивают тишина и звуки.

 

Я ухожу закутанный в плаще

От остального - (где тебя нет) - мира.

Я будто камень в дьявольской праще,

Лететь готовый в логово вампира.

 

Любимая, - я болен - и никак

Не совладать мне с тягою к ненастью.

В душе своей подземных тайниках

Бреду с какой-то обреченной страстью.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Милая, - не надо только спешки, -

Время все расставит по местам.

Это не игра - и мы не пешки -

По сожженным пятиться мостам.

 

Остается нам с тобой терпенье

И живой костер нечастых встреч.

Вечную загадочность мгновенья

Будит запах обнаженных плеч.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Пригорюнив руки,

Потемнеешь взглядом.

Разглядишь в разлуке, -

Что не видно рядом.

 

Утолишь печалью

Самый долгий вечер.

Выпьешь чашку чая,

Вечер - он не вечен.

 

Разглядишь в тумане

Каменную горечь.

В прошлого дурмане -

Он судья - его речь.

 

Что ни слово - громко, -

Но косой о камень.

Что ни слово - кромка -

Прямо под ногами.

 

Что ни слово - легче, -

Ты права - не прав он.

Я в тебе лишь крепче -

Остальное - прахом.

 

Я в тебе лишь вечен -

И любовь, и рана.

Станет долгий вечер -

Утром рано-рано.

 

Запрокинув руки,

Посветлеешь взглядом.

Вот оно - в разлуке, -

Что не видно рядом.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Ухожу я снова в грусть.

Грусть - спасенье.

Позови, - тогда вернусь -

Воскресенье.

 

В грусть на исповедь иду -

Очень больно.

На колени упаду -

Все - довольно!...

 

Остаюсь, - а ты зови -

Будь, что будет.

Без моей любви - Любви

Не убудет.

 

Там, где ждут меня - приди -

Мне не место.

Та, с которой впереди -

Не невеста.

 

Уведи меня, прошу,

Уведи же...

Не живу и не грешу -

Ты же ближе...

 

По крупицам собери -

По дороге!

Жду у самой у двери -

На пороге...

 

Руки тянутся к огню.

Боль спасенье.

Не бывать теперь уж дню -

Воскресенья...

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Уж осень просит - Дай -

Дорогу всем туманам.

Как хочешь рассуждай -

Хоть правдой - хоть обманом.

 

Веди меня в тепло, -

Где пасмурно и мутно.

Туда, - где утекло

Нетронутое утро.

 

Веди, - где ты ничья.

Побудь со мной - моею.

Веди, где шум ручья

Напомнит, что старею.

 

Веди, где вещий сон

Толкает не сдаваться.

Туда, - где не резон

Со мною оставаться.

 

Веди меня туда, -

Где боль еще больнее.

А лучше - в никуда -

Там дышится вольнее...

 

Веди меня совсем.

Расстанемся - беспечны.

Веди меня ко всем

Чертям на веки вечны...

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Огня полуночного жрица -

Ушла из дому.

В лохмотьях бывшая царица -

Ушла к другому.

 

За Вами скрипка Паганини -

По белу свету.

Вас ищут в Лувре на картине -

И там Вас нету...

 

Вас нет на шумном карнавале -

Под грустной маской.

Пропало фото - Вы в овале -

С улыбкой царской.

 

А я тебе в забытой келье -

Целую руки.

Мы пьем целительное зелье -

Что от разлуки.

 

И никому на свете нет -

До нас дороги.

Ты что-то шепчешь, - я в ответ -

Целую ноги.

 

Погоня стала, семеня,

В снегах январских.

Ты на коленях у меня -

В лохмотьях царских.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Я очень жду. Томительно и нервно

Гляжу тебя за тридевять земель.

Как вечный пес, тебе служивший верно,

Не жду подачки, ласки карамель.

 

Не надо мне дежурного вниманья,

Не надо и дурашливых шлепков,

А жду лишь глаз - святого пониманья

Души собачьей в своре пошляков.

 

Не надо мне ни приторных объятий,

Ни хмыканья дотошных знатоков,

Попробуй удивительно обнять - и...

Прогнать на волю, - чтобы был таков.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Не стыдись того, - что от души.

Не стыдись ни слез, ни правды дерзкой.

Пусть трепещут оборотни лжи

От твоей улыбки - очень детской.

 

Пусть икает прошлое тайком,

Есть что вспомнить - чем-то все же было -

То ли тихим адом, толь райком,

То привычно, вроде, то постыло...

 

Оторви себя лишь только раз

От него, пусть трудно - с болью, с кровью.

Я же - голь - на выдумки горазд -

Раны все твои - своими скрою.

 

Прирастем друг к другу - к боли боль.

Вспыхнем от тепла, от глаз, от ветра,

Чтобы вечно в темени любой

Вам светила тихая комета.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Никак тебе не подарю,

Не подарю и сотой доли

Того, что я боготворю

В тебе, любимая, - до боли.

 

Не принесу ни слез, ни мук,

Ни бед, ни пепел расставанья,

А разорвав привычный круг,

Убью нелепость расстоянья.

 

Шагнем с тобой на землю ту,

Где наши памятные даты

Хранят мгновений теплоту -

Все - чем мы истинно богаты.

 

Тебе тебя я подарю.

Свою тебя - ничью другую.

Ту, - что в себе боготворю,

Грущу в которой и ликую.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Ты в бесконечном множестве красавиц -

Стоишь в сторонке, - будто не причем.

Пусть ткнет нахально пальчиком мерзавец -

Я голову снесу ему мечом.

 

Я буду охранять тебя до гроба -

И в бездыханном - дух неумолим.

Цинизма ненасытная утроба

Пусть небытьем подавится моим.

 

Я, даже пеплом став, войду в коренья,

Проникну в зелень листьев, мхов и трав -

Ведь охранять тебя, - мое творенье,

Самой природой - высшее из прав.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Ты - церковь. Я - твой прихожанин,

Единственный, уж так пришлось.

Кем твой алтарь был обожаем, -

Тем даже места не нашлось.

 

Они на паперти - и просят,

Из подающих - только я.

Один, - кто никогда не бросит, -

Пусть ты мне будешь и судья.

 

Мне не до их рукопожатий.

Не надо балаганных драм.

Бежать вам, нищие, бежать и...

К другим карабкаться ногам.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Окунуться бы в глаз твоих вечность,

Припасть к кресту на твоей груди,

Окунуться без памяти прям в беспечность,

Не думая, - что там впереди.

 

Пойти с тобой в тридевятое царство -

На пир, на плаху, и в ад, и в рай,

Испить и почестей и коварства -

И то, и это - все через край...

 

Потом спастись тишиной лесною,

Глядеть на небо - щека к щеке,

И просто вспомнить, как той весною -

Лежала робко рука в руке.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Устали, выдохнули, - ждем,

Когда зима согреет руки,

А осень - медленным дождем -

Спешит на кладбище разлуки.

 

Гуляет прошлая листва

По нашим улицам и в доме,

И все священные места -

Не только наши - чьи-то кроме...

 

Упал на осень мокрый снег,

Потом метель свое запела!

Застывших рук живой побег

Зима теплом своим согрела.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Я понял ясностью безумца, -

Что жизнь прекрасна.

Пусть годы под гору несутся -

Все не напрасно.

 

Пускай разлук намного больше,

Чем было раньше.

Пускай отчаяния горше -

Зато без фальши.

 

Теперь друзей, хоть и немного -

Зато до гроба.

В любовь поверили, как в бога -

С тобою оба.

 

Удары ниже и больнее, -

Но мы же вместе.

Вдвоем и подлости виднее -

Без зла и мести.

 

Вдвоем и радости пьянее

И праздник ярче,

Прохлада утра зеленее

И полдень жарче.

 

Я понял ясностью безумца, -

Что жизнь прекрасна.

Пусть годы под гору несутся -

Все не напрасно.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Любовь!... Убил тебя. любовь...

Убито собственное чадо.

Невинно пролитая кровь

Стекает струйкой к вратам ада.

 

Кричит! Кричит застывший рот

Во всю длину холодных дланей.

Убит ребенок, - самый тот, -

Что всех тревожней и желанней...

 

Но что такое?! - Это сон!...

Он жив! Он жив еще, о боже!...

А ведь убил, - убил, - а он

Воскрес - и стал еще дороже.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Твой тихий стон из бледных губ,

Власть тишины преодолевший,

Рукой ложится онемевшей

На серебро прощальных труб.

 

А я, - закрыв собой рассвет, -

Не верю в ночи скоротечность.

Гляжу, гляжу, - а бесконечность -

Застыла суетой сует.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Опять твоя нагая тень

Крадется к двери.

Ты хоть во что-нибудь одень

Мои потери.

 

Опять она, минуя свет,

Уходит в полночь.

А я кричу ей молча в след -

Святая сволочь!...

 

Ты увела меня навек

В края бессонниц,

В опустошительный набег

Татарских конниц,

 

В несостоявшуюся даль

Моих горений,

Где время - вечный календарь

Стихотворений.

 

Тень удивительно легко

Скользнула в полночь.

Теперь ты где-то далеко, -

Святая сволочь...

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Ты призрак, ты мираж, ты только блеф.

Любовь без плоти - злая сказка фальши.

Пусть тишина хранит твой рабский хлеб,

Ведь если тихо, - можно так и дальше.

 

Что до меня - не надо в душу лезть!

Не в первый раз, - дай бог и не в последний,

Приемлю эту дьявольскую месть

И не кляну испорченной обедни.

 

А ты прости, - не думай, что жесток.

Мне надо все, - ну а кому глоточек.

У всякого, наверно, свой шесток -

Кто все кричит, - а кто молчит в платочек.

 

Листают люди много мудрых книг.

Ревут коровой над далекой драмой,

А если б каждый - в ту, что рядом вник -

И не считал свою - своею раной.

 

Прислушайся, - покой заголосил.

Взорви ту тишину к чертям собачьим!

Найди, найди еще немного сил -

И мы с тобой на радостях поплачем!...

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Мне неймется - что-то надо,

Каюсь, грешен - и давно.

Круги Дантова бы Ада -

Мне спасение одно.

 

Только зло зазря пирует

Черной стаей из-за туч.

Кроха радости воркует, -

То твоей улыбки луч.

 

Удивительно, откуда

В мокрый пасмурный обман

Залетело это чудо,

Из каких далеких стран?

 

Знаю, - есть тот самый остров -

Где твоя улыбка - Все.

Жаль, что мой холодный остов

Мрак голодный унесет...

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Не хочу, чтоб жизнь твоя

Для меня была лишь мигом.

Не хочу, любовь тая,

Быть в душе твоей, - но игом.

 

Не хочу врываться в бал

Гостем узнанным незваным.

Не хочу, чтоб в ноги пал

Твой хозяин истуканом.

 

Не хочу мотаться вдрызг

По домам чужим бездомным.

Не хочу, чтоб совесть грыз

Червь сомнением бездонным.

 

Не хочу - ни да, ни нет,

И казаться всем несчастным,

Стал мой сломанный хребет

Ко всему теперь причастным.

 

Не хочу ни половин.

И ни целого чужого.

В днях сорвавшихся лавин

Оба гибнем от ожога.

 

Оба пламенем одним

На костре самосожженья

Души грешные родним

Болью самопостиженья.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Ты заполнила красным глаза мои.

Все , что память  смогла удержать -

Не минуты- секунды те самые -

Ты стоишь, но готова бежать.

 

Ты готова - на все согласная,

Разорить даже свой уют.

Опоздала немного, красная, -

Опоздала - часы-то бьют.

 

Потеряла, родная, туфельку.

Потеряла. - Ну, каково?

Полночь, милая. Полночь, глупенькая.

Покидаешь. - А на кого?

 

Ни кареты, ни платья белого -

Только красное все кругом...

Ночь украла и принца смелого, -

Все другое - и ты в другом.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Ты унесла цветы и травы,

Лесные шорохи в ночи,

Оставив мне дымок отравы

В потухшем пламени свечи...

 

Ты унесла дожди живые

Из дальних сказочных сторон,

Оставив зеркала кривые

Да крик кладбищенских ворон.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Не спешите, последние листья,

Новых, думаю, - не увидать.

Что вы скажете, - вдруг заявись я

Вместе с вами в лесу увядать.

 

Вы поймите, - что я лишь прохожий,

Как прохожий любой человек.

Все равно - кто-то раньше, кто позже -

Этот мир покидает навек.

 

Благодарно встаю на дорогу -

Под ногами - земная печаль,

И вздохнув, ухожу понемногу

Вместе с осенью - в белую даль.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Ты откуда-то запро-пастилась,

Налетело как миг воронье.

Здесь сегодня, - а завтра простилась,

Что уже не увижу - вранье!

 

Узнаю моросящий твой почерк

На оборванных краешках луж.

Слышу молний пророческий прочерк

И легенду слияния душ.

 

Тихо капает каплями вечность,

Не торопится полночь уйти.

Тихо капает звездами Млечность

Твоего неземного пути.